Многие родители считают, что денежное поощрение лучше всего мотивирует ребенка учиться. Семейный психолог Катерина Демина специально для «Мела» детально разбирает этот вопрос и объясняет, почему оплата хороших оценок — не лучшая практика, и чем она может вредить школьнику.
Я провела небольшой социологический опрос в интернете, задавая один и тот же вопрос на нескольких «родительских» и «семейных» сайтах: о чем вы хотели бы прочесть в книге на тему «Дети и деньги»? На первом месте по результатам голосования в сети оказалась проблема: платить или не платить детям за домашнюю работу, как за школьные задания, так и за работу по хозяйству. По частоте возникновения на форумах и конференциях эта тема также лидирует. Хотя, казалось бы, в чем проблема? Хочешь платить — плати, не хочешь — ищи другие способы воздействия.
Существует несколько вариантов решения этого вопроса.
Метод «пряника»
Все очень просто: за пятерки-четверки платим заранее оговоренную сумму, за двойки — вычитаем. Тройки считаются нейтральной оценкой и не оплачиваются совсем. Некоторые продвинутые родители используют еще и «повышающий и понижающий коэффициент»: допустим, русский язык-литература-история дочке даются легко — за них платим только половину суммы. А труд-изо-физкультуру вообще за работу не считаем. Пятерку за контрольную по математике оплатим вдвое, за четвертные оценки — или дорогие подарки, или большой нагоняй с огромным штрафом (хорошо, если не с тюремным заключением).
Сын пришел из школы и рассказывает: «Мам, представляешь, Алиске мама предложила айфон купить, если четверть без троек закончит. А она так скривилась, и говорит: „Это что, мне целый месяц домашку делать что ли? Мне папа его и так на Новый год подарит“».
Метод «кнута»
Понятно, зеркальный вариант: за пятерки-четверки не платим ничего («учиться — это твоя святая обязанность»), за двойки-тройки лишаем карманных денег.
И тот и другой метод, как мне кажется, ничего, кроме вреда, не принесут. Будем исходить из допущения, что дети любознательны от природы, и учиться им должно быть интересно по умолчанию. Но вот приходит такой любопытный Буратино в первый класс, а там — в основном скука смертная. Сиди прямо, в окно не смотри, не разговаривай. Ни тебе рассказов об интересных вещах, ни сочинений на вольную тему. Самое классное, по идее, должно происходить на уроках труда и рисования — ан нет, опять все делаем по заданию, по шаблону, и вероятность получить «два» за рисунок.
И вот он сидит, мечтает, ждет, пока кончится эта мука, пропускает мимо ушей все, что монотонно говорит учительница. А может, и боится ее смертельно, потому что она кричит и бабахает об стол журналом или указкой. Или родители вчера вечером ругались на кухне. До учебы ли тут?
А родителям нужен результат. Они не хотят краснеть за сына на родительском собрании, не хотят в десятом часу вечера разбираться с уроками, им тяжело выносить собственный гнев и слезы ребенка. Вот тут и появляется это волшебное средство — деньги.
«Давай договоримся, — говорит папа. — Ты уже взрослый, и знаешь, что за работу людям платят деньги. Учеба — это твоя работа, мы будем тебе за нее платить». Далее следуют какие-то переговоры о начальной ставке и штрафных санкциях. Дело сделано!
Поначалу оно и правда работает. Ребенок начинает с энтузиазмом делать домашние задания, это не проходит незамеченным в классе, учительница хвалит. До первой двойки. Когда заработанные тяжелым трудом деньги — отбираются. Ребенок, конечно, в состоянии отследить связь между двумя этими событиями, но не может ничего исправить. Снова в системе появляется страх, как универсальный рычаг управления. А где страх — там паралич воли, блокируется любое творчество, учеба снова превращается в муку и «отбывание номера».
Более щадящий вариант этого метода — когда деньги только даются, без штрафных санкций. В общем, наверное, ничего плохого в этом нет: ребенок приложил некие усилия и получил заслуженную награду. Некоторая опасность таится в том, что ребенок привыкает получать деньги в общем-то за то, что является его обязанностью.